Константин балаханов личная жизнь, Лучшее меню за 5 лет.
Дай Бог вам Всем!!!. Умер в году. Опять до следующей стипендии будешь деньги в общаге клянчить? Сейчас принесу данные на него, подождите. Нелегко, поди, приходится.
Обратная связь. Сотрудники холдинга «Социум» приняли участие в акции «Бессмертный полк», прошедшей в День Победы по всей стране.
Акция «Бессмертный полк», год. Наш «Бессмертный полк»: Анна Сигаева Рязань. Наш Бессмертный полк: Игорь Разаренов. Наш «Бессмертный полк»: Дмитрий Масадыков. День Победы Бессмертный полк праздник спецпроект. И предлагают своим клиентам акционные условия покупки до 1 мая года.
В рамках инвестиционной программы «Социума» года котельную московской площадки ждёт замена котла. Модернизация оборудования позволит значительно сэкономить энергоресурсы. В Арзамас вместе с весной пришёл активный концертный сезон. Участники его творческого коллектива подготовили театрально-музыкальное представление с традиционными масленичными забавами и конкурсами.
Актёрами стали сами хиринцы. Костюмы тоже шили сами. Всё сами. Победительница нашего конкурса блинопёков Ольга Вольнова приготовила для Масленицы «Социума» четыре вида начинок: с творогом и вишней, с яблоком и изюмом, с жюльеном и с сельдью. Тремя рецептами из четырёх делится с коллегами. Подписка на новости. Он оказался в помещении среди каких-то измерительных приборов и зеркал. На полу разбросаны драгоценности, ювелирные изделия….
Инсаров приблизился к зеркалу, готовый увидеть себя испуганным, в лохмотьях, в ссадинах и синяках. И — отпрянул. В зеркале был… бес. Самый настоящий бес, с копытами и рогами, покрытый черной шерстью. И все же… И все же в нем узнавался он, Петр Инсаров, — у беса были разноцветные глаза…. Неожиданно все задрожало и потрескалось. В одну из трещин ворвался вихрь и вышвырнул Инсарова обратно.
Он опять падал в небо, но звезды теперь были мертвы. Одновременно с Инсаровым — за несколько верст от него — в Петербурге проснулся другой человек. В комнате с книгами и бедной мебелью. Он лежал на диване, в окружении старинных вещей, рядом с портретом изумительной работы. На шее висел кулон. Инсаров сорвал его и бросил хозяину. Несмотря на страшную головную боль, он пытался истолковать свой странный опыт.
Он попал в сон подозреваемого курильщика в образе… беса. Но ведь Бес — его — его! Выходит, преступник знает его лично?.. Неужели кто-то из друзей детства?..
В том, что это и есть грабитель салона Саввы Ушатова, сомневаться не приходилось. Там повсюду валялись украденные драгоценности. Домой Инсаров вернулся поздно ночью. На ниточку с опиумом ушел целый день. Но и результат имелся. На следующее утро, отошедший от паров опиума, отдохнувший и свежий, Петр Дмитриевич поспешил на службу.
Никто более не открывал запросто так чудно подвернувшуюся дверь. Какое-то прямо легкое, прогулочное ограбление.
Слетаешь к городовому Тихону, фамилии, уж извини, не знаю. Дюже умный, кстати, городовой. Не встречал таких. На его участке мной был застрелен опасный преступник. Заберешь у него одежду убитого, с цифрами, и доставишь сюда. Записывай адрес. Ну что ж, пришло время двинуться по второму следу, косвенному. Надо наведаться к Шульгину в бюро антропометрии и попытаться прояснить хоть что-нибудь о личности «математика». Поглядывал из окон экипажа — и не узнавал город.
Люди посмурнели, словно боялись чего. Шагали, озираясь по сторонам. Посыльный из трактира дошел до моста, а потом стремительно, едва ли не бегом, его пересек. За этими мыслями Инсаров сперва забыл про письмо.
Отправитель на конверте действительно не указан. Надпись: «Петру Дмитриевичу Инсарову лично в руки». Он распечатал конверт, но там не оказалось ничего, кроме черно-белой фотографии. Инсаров аж подпрыгнул на сиденье, и не из-за того, что экипаж наехал на кочку, а от неожиданности.
Фотография изображала его самого, с огромным — величиною с человека — белым пером, которое он держал обеими руками. Однако Петр Дмитриевич такого эпизода в своей жизни решительно не помнил. Его попросту не было! Никогда и никому не позировал он с подобным гигантским пером. Инсаров покачал головой и вытер испарину со лба. Решение дурацкой загадки придется отложить на потом — экипаж остановился. Мысль человеческая на месте не замирает, развивается постоянно. Касается сей постулат и преступного мира.
Ворье и убийцы становятся изобретательней с каждым днем, однако и служителям закона имеется что им противопоставить. В полицейском ведомстве ввели ряд новшеств. Например, антропометрическое бюро и кабинет фотографии. И то, и другое — целая наука.
Люди, трудившиеся в этих отделениях, годами прилежно изучали премудрости классификации. Как было сказано: «Полицейскими это должно быть усвоено так же, как клавиши рояля хорошим пианистом». В бюро антропометрии главенствовал Анатолий Шульгин. Высокий, сухопарый человек лет сорока пяти в пенсне. Бородатый и добродушный. Яркий образчик того занимательного явления, когда служба накладывает на личность свой отпечаток.
Носит черный костюм, белую рубашку и галстук. Пиджак с утра наглухо застегнут, а под конец дня распахнут. В манжетах дорогие запонки, из нагрудного кармашка выглядывает уголок платка, но…. Но в бюро, куда постоянно поступали новые измерения, со временем начал царить беспорядок, преобразивший и одержимого работой Шульгина. Постепенно костюм его стал выглядеть мятым, платок торчал как придется, а из-под пиджака выглядывал край рубахи.
В таком виде и носился он по бесчисленным комнатам подвластной ему территории. Давно приметив это преображение, Инсаров порой над ним потешался. Он вошел в помещение и увидел, что бумаг и сумятицы заметно прибавилось. Листы, измаранные кляксами, и белые, чистые, валялись повсеместно. Из комнат доносились охрипшие голоса — подозреваемым или же явным преступникам повелительным тоном приказывали замереть.
Взлохмаченный, одежда растрепана, руки в чернильных пятнах.
Он выскочил обратно:. Пригнали новую партию для измерений. С прошлой не до конца разобрались, а тут еще. Инсаров заглянул в комнату. Помимо двух агентов для охраны, там находились трое служащих и два зверского вида субъекта.
Эти двое сидели на стульях с приделанными к спинкам рамками. Служащие крепили им обручи на голове, замеряя окружность, прислоняли линейки и заносили данные в отчетные листы. Они убили, их поймали. Думали, угодят в тюряжку клопов кормить да харчи казенные жрать, а их тут деревяшками да железяками обкладывают, чего-то считают, пишут.
И им смешно, видите ли! Они пошли по коридору. Сыщик знал, что сейчас последует. Он бывал здесь не раз, хотя чаще старался посылать Кольцова. Предстояла лекция по антропометрии.
Мы измеряем человека виновного и заносим в картотеку. А что таковое есть человек?. Исходя из печального, в том числе и недавнего, опыта, Инсаров хотел ответить, что такое совокупность страхов, тяжких нош и впечатлений, но сдержался. Видимо, там также производились измерения, потому как из глубины донесся его голос:. Длина ног, рук — каждый размер в отдельности может повторяться, иметься у разных людей.
Но вот все вместе, по совокупности — ноги, стопы, руки, кисти, голова и тому подобное — создает неповторимейший образ, один-единственный в природе…. И голос внезапно стих. Обеспокоившись, Инсаров заглянул в комнату, увидел агентов, служащих, клиентов, вездесущие бумаги и многое другое. Там наличествовало что угодно, за исключением Шульгина. Петр Дмитриевич подивился было столь сверхъестественной прыти, но, заметив в укромном углу комнаты дверцу, понял: Шульгин попросту обошел его стороной.
Вы его к нам. Мы замерили, и выясняется, что в картотеке его параметры уже числятся. И никакой парень не Сивый Пахом, а, скажем, Пахомов Сив, известный конокрад.
Пройдите-ка сюда, Петр Дмитрич…. Там сейчас трудятся тридцать человек, а клиентов у них в данный момент пятьдесят восемь. Вот так. А здесь картотека…. Залы битком набиты коробками и шкафами. Все отделения пронумерованы и обклеены листочками с данными.
Хотя видел это и не впервой, Инсаров в очередной раз изумился. Поражали эти действенные скрупулезность и точность, поставленные на службу закону. Негоже у занятых людей время отнимать. Зашли в кабинет Шульгина. Полно книг на разных языках, сувениры из дальних поездок, глобус. Прежде чем сесть, Инсаров окинул всю эту ученость уважительным взглядом. Шульгин плеснул себе из графина янтарной жидкости и выпил. Зажмурился, покосился на сморщенный огурчик, лежащий на блюдце, но притронуться не решился.
Помимо антропометрии и фотографии, прогресс принес немало и других новых методов. Последними достижениями в криминальной сфере он искренне интересовался. Шульгин же, когда они касались этой темы, к удивлению, в излишнее словоблудие не впадал. Говорил о новинках очень увлекательно.
Но еще лучше, кабы мы своевременно перенимали западный опыт, да-с. У них есть невероятные открытия, в высшей степени восхитительные. В частности в судебной медицине.
Я их штудировал. Главное в сих трудах, что информация систематизирована, а это чертовски удобно. Смутился и забарабанил пальцами по столу. Сыщику же внезапно вновь показалось, что видения не до конца отпустили его. В одно мгновенье полки вознеслись кверху, а потолок сделался невообразимо далек. Несметные коробки с измерениями, этот высокий худощавый человек среди них, помятый, одержимый своей весьма неординарной деятельностью… Петр Дмитриевич даже затруднился в выборе определения: зловеще это или смешно?..
Ну да, так работала эта система. Параметры убитого присылали сюда. Ежели тот хоть однажды проходил по какому-либо делу, то непременно был тут. Тогда в его карточке делали соответствующую отметку. Определено припоминаю… Ведь вы и…гм… уговорили его?
Оставались одежда и уравнения на ней. Но это подождет до завтра. Остаток дня сыщик решил потратить на более перспективное предприятие. Курильщик и грабитель салона знает гимназическое прозвище Инсарова. Иначе, как толковать то, что он предстал в образе беса?
Мысленно Петр Дмитриевич в очередной раз поблагодарил перса. Итак — друг детства, гимназист. Значит, сегодня тряхнем прошлым и глянем, что из него высыплется. Вероятно, пауки и скелеты. Из товарищей по ученическим годам Петр Дмитриевич ни с кем не общался, но наслышан был о многих.
Кто-то уехал за границу, другие торгуют, третьи предпочли участь заурядных чиновников, многие пошли по наклонной. Иные и вовсе давно упокоились. А один стал знаменитым художником. И, насколько знал Инсаров, некоторые бывшие гимназисты собирались порой у него. Инсаров дергал дверной колокольчик богатого на вид дома — художник действительно прославился и зашибал на своем творчестве немалые деньги.
Петр Дмитриевич видел его картины. Не такой, конечно, силы, как та, что стояла у перса, но явно талантливо. Ребята говорили. Когда-то дом Косуцкого славился гостеприимством. Здесь постоянно толклись посетители: поклонники и меценаты. Считали за честь поручкаться со столичным художником. Многие приносили семейные альбомы, дабы Косуцкий снизошел с высот своего пьедестала и оставил на странице свой росчерк, профиль, да хоть закорючку простую. Он был небрит, желт, мешковат под глазами.
Но при этом ощущалась в нем энергия, натянутая струна. Не дряблый, с отекшим лицом, а, напротив, подтянут и жилист. На голове колтун, брови нахмурены. Облачен в желтый халат. В уголке рта чадит турецкая папироска. По-деловому или по-дружески. У князей Вертопраховых, у Палевых.
Там все четко, академически. На хаос и намека нет. По-настоящему писать я начал недавно. Вот ты говоришь — уборка. А кто в городе произведет уборку, а? Не к тебе. К боженьке, может. Или вообще незнамо к кому. Не чувствуешь разве, Петербург наш изменился.
Образумить его полиции не по силам. На стенах висели картины, завершенные и нет. Графические наброски валялись прямо под ногами. Изображен город под тремя лунами. По улицам ползают насекомые и разные гротескные персонажи — число их несметно. Написано, казалось, единым мазком. Словно художник не успевал запечатлеть ускользающие из сознания и подсознания образы и лихорадочно метался от контура к контуру.
Вся эта чертовщина обладала поразительным оптическим эффектом. От долгого и пристального созерцания она точно едва заметно двигалась. Эта картина Инсарова встревожила, а вот другая понравилось.
На ней суровый человек с губами уточкой, в котелке и с тростью. На заднем плане щупальца и фиолетовый цвет с проступающими в нем городскими зданиями. Любовными взглядами он пожирал творения своих рук. До этого я — так, погибал. А теперь… — Он воодушевился: — А теперь разогнал всех к чертовой матери!
Творю… Знаешь, когда выгонял тетку Ингу, кухарку, что с детства меня почитала, она сказала: «Бог с тобой, Степа».
А я услышал: «Босх с тобой! Ибо я сам по себе и нет надо мной никакого Босха!.. Правда, потом, сожалел, конечно…. Инсарову тяжко было пребывать здесь. С многочисленных изображений струилось липкое безумие.
Полотна еще не завершены, а уже точно обладали недоброй душой. От всего сердца сыщик мысленно пожелал Косуцкому не закончить их. В сердце Петра Дмитриевича хлопнула калитка, указав тропинку в позабытый эпизод детства.
Как-то они с Вихровым после занятий набрели на спящего в кустах пьяницу и вымазали бедняге дегтем русую бороду. Долгий летний день, полный шалостей, чудес и приключений. Лучший друг. Он однажды с тобой столкнулся, но устыдился, виду не подал. Шлюх содержал, да передержал! Косуцкий почесал голову. Но не по причине замешательства, а, как показалось Инсарову, из-за насекомых. Похоже, давно не мылся. Сыщик отодвинулся подальше. Говорил он и о семье твоей…. Петр Дмитриевич поспешил сменить тему.
От этого пачкуна всего можно ожидать. Ляпнет гадость, а он не сдержится. Я просто творю, пока… пока время осталось. Мы пили… Нет, ничего не помню…. Но художник глядел осоловелыми глазами.
На лице возникла напряженная мина — он мучительно рылся в памяти. Пытался что-то ухватить — и не выходило. По дороге сыщик размышлял не только о том, куда едет, но и откуда. Расследуя странное ограбление ювелирного магазина, он будто покинул какую-то точку нормальности. Да еще этот дурак немытый увеличил градус безумия!
Быть Инсарову по соседству с Дуней, коли так дальше пойдет. Ниткин спился. Перебивался сивухой и хлебом, христарадничал. Припомнил, что недавно угостили его пойлом, отдающим лакрицей. И вроде мелькала в разговоре с собутыльником фамилия Петра Дмитриевича. Но возлияния давно разрушили мозг Ниткина. Инсаров махнул рукой и ушел, а из памяти тот визит стерся уже к ночи.
Третий, Андросов, работал на кладбище. Человеком, по слухам, был крепким. Горячительное не употреблял, что, вообще-то, необычно, учитывая специфику службы. Говорили, кладбище выбрал из-за склонности к философствованиям. Дескать, все прах и тлен. Когда Петр Дмитриевич появился на Тихонском кладбище, солнце уже заходило. Дождик размочил землю, и сапоги скользили в грязи.
Чертыхаясь, Инсаров пробрался к бревенчатой сторожке и постучался. Никто не ответил. На поиски Андросова пришлось отправиться в безрадостное путешествие в сердце кладбища. Стараясь не поскользнуться, Инсаров шагал среди могил и деревянных крестов, пугая вспархивающее хрипло каркающее воронье. Покружив, птицы вновь занимали места на крестах и надгробиях. Да и сам сыщик развевающимися на ветру полами расстегнутого черного пальто сильно напоминал ворона. Он лежал залитый кровью в свежевырытой могиле.
На тело брошена лопата. Косуцкий и Ниткин не помнили ничего, кроме того, что человек был странноват. В чем выражалась «странность»? Похоже, грабитель салона выяснил об Инсарове ряд сведений, в том числе и прозвище.
Но зачем? Он опаивает, чтобы не запомнили. Судя по запаху лакрицы, добавляет все тот же опиум. Старается обойтись без крови, но вот Андросова зарезал. Потому что тот не пил и разум ему затуманить было непросто.
Сыщик съездил за бригадой, куда входили фотограф Басинский с переносным на треноге аппаратом, пара агентов и судебный врач Карл Иванович. В сторожке они внимательно осмотрели тело. Один удар, точный, без экспрессии. Столкнули тело в уже готовую могилу. Бедняга вырыл ее для клиента, а упокоился сам. Следы борьбы вокруг ямы отсутствуют.
Может, подкрался? Может, знал его? Громкие имена. Увы, придется ждать, пока переведут, французским я не владею… Прощайте, Петр Дмитриевич. Ночью спалось плохо.
Вдобавок пришла Могила и, замурлыкав, улеглась на грудь. Стало душно, и Петр Дмитриевич проснулся. Согнал кошку, а сам встал, походил, разминая мышцы. Отдернув тяжелые шторы, посмотрел на улицу.
Ничего интересного, впрочем, не увидел. Дома тонули в густом тумане, подсвеченном огнями фонарей. После кладбища Инсаров погулял по городу, заглянул на Невский, испытав странную смесь ощущений.
Вроде уколов дежавю или еще черт-те чего — сколь ни пытался разобраться, не получалось. Постоял перед Медным Всадником, нет-нет да поглядывая с опаской на булыжники под ногами. Петр Дмитриевич не узнавал город, в котором жил.
Ему всякого довелось испытать, и кожа, так сказать, была дубленой. Есть лихие люди и непотребства всякие. Это нормально, когда в большом городе кто-то живет в страхе. Это правильно, это привычно. Но чтобы боялись все!.. Город стал просто неузнаваем из-за витавшего в воздухе страха.
Страх сродни безумию, кстати, ощущался в работах того же Косуцкого. Особенно боялись мостов — якобы смерть таится под ними. И перейти, прогуливаясь, через смерть безнаказанно не всегда удастся — она потянется за тобой, схватит костлявыми пальцами….
Санкт-Петербург выцвел от страха, как и его жители. Их глаза напоминали глаза сестры Дуни в Обуховке. Только лечебницей с желтыми стенами для горожан стал весь мир, сама вселенная. Петр Дмитриевич смотрел в туманную ночь и терзался вопросами о тайнах, которые она скрывает.
Ведь, чертовка, скрывает…. Сегодня ему захотелось погулять подольше, подышать свежим воздухом. Приблизился к мосту — но переходить не стал. Развернулся, пошел прочь и вдруг спохватился: дьявол, и он туда же! Сходит с ума. Поутру, не отдохнувши толком, Инсаров завернул в местный трактир, где напился чаю и погрыз бубликов, без аппетита.
Прислушался к разговорам. Ничего примечательного, обычный треп. Зуб на вас держит городовой, обиду затаил. И ведь достойный человек вроде. А костюм вот он, — выложил на стол сверток. Поди, виной перепады в погоде или еще что. Или… город дурно действует. В выходной выберусь куда-нибудь, дух переведу. Мнится, город точно с ума спятил. Вон разгребаю. Последних особенно много.
Как раз для этого одежда и нужна. Инсаров вздрогнул. Распечатал конверт. На снимке снова был он сам собственной персоной. Стоял у входа на мост, держась за гранитный парапет. Взгляд потухший, на платье темные пятна, похожие на кровь. Вне себя от гнева, Инсаров схватил сверток с одеждой и помчался по отделению, заглядывая в каждую дверь.
Облокотившись на стол, молодой парень флиртовал со стенографисткой. Девушка на его потуги реагировала вяло. Зажав сверток под мышкой, Инсаров кликнул лихача. От простых извозчиков эти отличались скоростью. Лихач, по определению Фаддея Булгарина, — тот, «у которого лихая лошадь, хороший экипаж и который сам парень не промах». Потратиться на него Инсаров решил из-за острейшего желания побыстрее добраться до университета. По дороге он подумал, что, учитывая фотографии, у него явно проблемы с памятью, — как у товарищей по гимназии.
Может, его тоже опоили? Да вроде спиртного не употреблял эти дни… И сразу захотелось выпить — особенно, когда выбрался из экипажа и расплатился с извозчиком, отметив его серое, осунувшееся лицо. И то, как озирается по сторонам. Петербургский университет встретил Петра Дмитриевича запустением. Хотя в обыденные дни тут было бойко и оживленно. Сейчас же студентов раз, два и обчелся, а ведь прежде стайки их сновали туда-сюда непрестанно.
Видимо, нервы и напряжение. Профессор Огурцов оказался тучным мужчиной — настоящий колобок. В пустой аудитории он набрасывал мелом на доске систему каких-то уравнений. Зачеркивал, стирал, снова писал и опять стирал. Когда Огурцов обернулся на звук, выяснилось, что на его бородатом лице не хватало глаза. Черная перевязь наискосок — прямо как у заправского пирата. Единственный беспокойный карий глаз выдавал человека умного, зато бывший второй, ныне отсутствующий, намекал на его неординарное, возможно неоднозначное, прошлое.
Чем могу быть полезен? Как он только лекции читает? Нелегко, поди, приходится. Сразу оговорюсь: времени уделю немного. Инсаров представился, назвав имя и должность, развязав сверток, вытащил окровавленный балахон, расправил. Размечтался, попросите, мол, помоги поймать Джека-Попрыгунчика, окажи любезность!.. Пятнают светлое имя Николая Ивановича Лобачевского из Казанского университета.
Вообще-то, в научных кругах к нему относятся, мягко говоря, со скепсисом, но я Лобачевского всегда уважал безмерно… Хотите подробней? В Англии его назвали «Коперником геометрии». Выдающийся ум, увы, скончался в году. Ему принадлежит разработка того, что называют неевклидовой геометрией. На плоскости через точку, не лежащую на прямой, проходит более чем одна прямая, не пересекающая данную. Подлинный переворот!.. Но у нас его, конечно же, не оценили.
А Николай Иванович засомневался и… опроверг. Хотя и не бесспорно. После смерти у Лобачевского появилась масса последователей. Сектантов, ежели хотите, а хотите — романтиков. Они взяли на вооружение его идеи, но извратили их неподобающим образом. Наследие Николая Ивановича и без того неоднозначно, а они его еще более компрометируют. Просчитаны они правильно, хоть и сложны чрезвычайно, но единственно с целью….
Эти люди считают, что Лобачевский доказал его существование. Якобы такой вывод проистекает из его постулатов. Когда по мне сие — бред, полный вздор!
В университете есть кучка студентов, исповедующих это течение. И ведь умнейшие ребята, но… Не удивлюсь если эти формулы их рук дело. Квартируют в бывшем барском доме на Семеновской улице. Девица Стрепетова, Марков, Ковригин…. Проживали они по четверо в комнате. Обстановка самая незатейливая, даже бедная. Полно книг и учебников. Марков — низкорослый прыщеватый юноша в штопанном многократно сюртуке. В Ковригине широкие плечи и тугие бицепсы выдавали атлета.
Говорил басом. Долго искали девицу Стрепетову, когда нашли, пригласили в комнату. Аглая Стрепетова оказалась весьма привлекательной девушкой с вьющимися каштановыми волосами. Широко распахнутыми глазами она насмешливо смотрела на сумрачного господина в пальто, котелке и с тростью, в рукояти которой угадывалась голова крокодила.
Я просто задам пару вопросов, и все. У вас глаза необычные, — неожиданно произнесла Аглая. По мне, мужчина должен выделяться глазами.
Я вообще люблю… все необычное, — добавила с вызовом. При виде окровавленного одеяния с цифрами Стрепетова ойкнула и испуганно глянула на широкоплечего Ковригина. Крепыш побледнел. Марков, прикусив губу, прошептал:. После немой паузы все вдруг заговорили наперебой. Инсаров жестом оборвал словесный поток и рявкнул:.
Специализируемся у профессора Огурцова с кафедры чистой и прикладной математики. Нас называют подающими, так сказать, надежды, однако же, я без излишней скромности заявлю: мы лучшие. А когда ты лучший, тебя, естественно, влечет… куда еще не ступала, выражаясь аллегорически, нога человека. В голове Инсарова со скрипом крутились шестеренки. Он пытался сложить уже известные фрагменты в единое целое, но они упрямо не складывались.
И изменить его. Теоретически это возможно, мы доказали. На накидке, которую вы принесли, формулы для открытия некого эпизода минувшего, а также пересчета его. Но какого именно эпизода — не знаю. Он подумал о собственном прошлом, о мертвой жене… Неужели… Неужели можно все изменить?..
Мы написали несколько статей, изложив свои математические выкладки, но в университетских сборниках, понятное дело, в публикации отказали. Тогда за свой счет мы отпечатали в типографии брошюру тиражом десять экземпляров. Громкого имени, разумеется, не обрели, однако же открытие застолбили… Ведь что такое прошлое? По большому счету — цифры и уравнения. Определяешь нужные цифры, делаешь расчеты, пишешь их на одежде и… входишь в пространство минувшего, изменяя его.
Соответственно изменяется и настоящее. Уравнения, которые ты, так сказать, на собственных плечах привносишь в систему цифр прошлого, — это своего рода «перерасчет»… Вскидываешь руки и ноги в должном направлении… Но для каждой операции требуются долгие вычисления, надо учитывать массу параметров. Порой на просчитывание одного события и не всякой жизни хватит! Но срок можно сократить, задействовав большее количество участников…. Впрочем, тезисно — в дебри теории покуда не вдавался, отложил на потом.
Рубли, копейки. В полете монеты вращаются относительно друг друга, цифры на аверсах тоже. И их сумма меняется каждое мгновенье — в каждой отдельно взятой точке. Получается — ярчайшая иллюстрация нашей теории…. Таких в мире всего несколько. И тут самое удивительное. После публикации брошюры со статьями на нас вышел некто. Кто таков — не знаем. Общался с ним только Паша. Паша говорил, что у того человека есть это зеркало, которое он привез из Франции.
Вежливый, курит трубку, также французскую, почитает «Исповедь англичанина, употребляющего опиум» де Куинси. Высокого роста и… странный — трудно сказать, что Паша имел в виду. Этот человек пытался взять нас под свое крыло; его интересовали наши теории, не знаю, правда, с какой целью. Если честно, мы испугались. Согласился один Паша, ушел с ним и… И вот к чему это привело… Кровь… Что с ним стало? Такие дикие выходки порой себе позволял.
И притом — светлый ум, гений!.. Но сумел вывернуться. Но есть вроде еще три или даже четыре правила прохода через время. Однако мы их не знаем. Поймите, мы просто теоретики. Копает он верно! Интуиция, выработанная за годы службы, подсказывала, что след взят верный. Надо разматывать клубочек дальше.
Выясненные за день факты выстраивались в цепочку. Отдельные звенья в ней, правда, покамест отсутствовали. В отделении Инсаров посетил полицейский архив. Отыскав необходимые материалы, спустя полчаса вернулся в кабинет. Пролистал страницы в картонной папке и остался доволен. Версия, похоже, верная. Прихлебывая горячий чай, сыщик заметил на соседнем столе свежий номер «Полицейского листка». Открыл газету и едва не поперхнулся.
Страницы пестрели сводками происшествий за последние несколько дней. И каких! Петербург захлестнула волна беспричинного насилия и зверских убийств. Мещанин Прохоров зарезал соседку ножницами. Откровенно объяснил, что спасал ее душу, ибо она чья-то марионетка, а он просто перерезал нити, оставив неизвестного злокозненного кукловода без послушной куклы.
Как выразился, «показал тому шиш с маслом». Самоубийства творческих людей. Эти строки Инсаров читал особенно внимательно. Нет ли чего дурного о Косуцком? Но нет, ничего. Знать, жив курилка, сидит в своем запущенном доме, немытый-небритый, да чертовщину малюет…. А в полицейском отделении кутерьма. Куча приводов.
Из убийц и насильников большинство казались невменяемыми, и, оформив соответствующим образом, их отправляли пока в Обуховку и схожие заведения. За всей круговертью он совсем позабыл про сестру. Завтра непременно надо навестить. Инсаров поднялся по лестнице, вошел в зал и затворил за собой дверь. Кругом стеллажи и шкафы, забитые папками и коробками с документами. В окна робко вливался тусклый свет угасающего дня. Из глубины помещения доносилось какие-то неясные подозрительные звуки.
Проверив на всякий случай револьвер, Инсаров сунул его в карман пальто. Перехватил поудобней трость и крикнул:. Шеф отдела антропометрии выглядел как всегда растрепанным. Пиджак он снял, оставшись в черных брюках и замаранной чернилами белой рубашке. Словом, Шульгин находился в своем царстве беспорядка и смотрелся соответствующе.
Есть свидетели. Вероятно, упустил, не нашел… Сейчас проверю… — И дернулся к проему между шкафами. За грабеж и убийства! Весьма любопытно. Достойнейшая карьера. Оказывается, вы один из пионеров использования метода антропометрии в России, за что, гм, честь и хвала. А привезли сей метод из Франции, где проживает создатель его Альфонс Бертильон. Бертильонаж начал триумфальное шествие по странам, и многие с целью ознакомления отправились во Францию.
От нас была делегация, возглавляемая Бехтеревым, и вы в составе ее. У четверых студентов-математиков была оч-ч-чень любопытная теория. Просто сногсшибательная, я бы сказал. И вот загадочный некто попытался взять этих юнцов под свое крыло.
Студенты описали сего некто как «странного», вежливого и что у него было какое-то особенное зеркало из Франции, а еще трубка и книга автора де Куинси об опиуме… — Сыщик помолчал. И не коллеги тоже. В том числе те, к кому вы наведались, а после опоили.
Прошлый раз вы упомянули труды по судебной медицине. Ненароком я узнал, что они не переведены. А вы их читали в оригинале, по-французски. Опиум, трубка, де Куинси. В момент же ограбления салона Саввы Ушатова вы уронили шарик опиума….
Инсаров не стал говорить, что в дурманных видениях, помимо украденных драгоценностей и «беса», приметил и измерительные приборы. Разве не чувствуете, что происходит в городе? Вы погеройствовали, убив бедного студентика, а теперь…. Работал на кладбище…. Вину я признаю… Частично. Но нам надо серьезно поговорить. Мы все в большой опасности, Инсаров.
И, повторюсь: из-за вас, между прочим. Шульгин сел на табурет, прислонившись спиной к шкафу. Инсаров стоял поодаль и не спускал с него взгляда.
Рука с револьвером в кармане. Надо быть начеку — а вдруг Шульгин постарается усыпить его бдительность. Но и выслушать надо — авось расскажет, как провернул ограбление.
Однако как это произошло, в курсе… Вы же знаете про теорию Лобачевского и четвертое измерение, коль говорили со студентами? Да, это я связывался с ними. Мне требовались талантливые математики, способные произвести… неординарные вычисления, а еще напечатанная мизерным тиражом и никем не замеченная их теория… — И умолк.
Нет-нет, исключительно ради общественного блага! Я мечтал продолжить дело старых товарищей-народовольцев: изменить кое-что в прошлом, дабы хорошо жить стало всем, а не только избранным. И представьте мое удивление, когда, объездив в бесплодных поисках хотя бы малейших отголосков загадочной теории, я вдруг обнаружил, что в Петербурге есть уже достаточно поднаторевшие в ней люди, молодые романтики….
Блюдя строжайшую конспирацию, меня свели с неким таинственным торговцем раритетами, который поведал, что оно служит для проникновения в четвертое измерение — прошлое, которое можно поменять. Знаете, у этого процесса есть свои правила, одно из которых гласит: с о б ы т и е происходит в определенном месте, и чтобы его изменить, в момент операции надо находиться неподалеку. Для «пересчета» необходимо облачиться в платье с начертанными на нем специальными математическими формулами, однако это может привлечь нежелательное внимание, как, увы, произошло в случае с вами и Павлом.
Для реализации же моего замысла требовалось оказаться рядом с резиденций правящей династии, что серьезная проблема: охрана скрутила бы вмиг. Но… Но, повторюсь, познакомившись во Франции с работами Бертильона, я был поражен. Тем, что он порядочный человек?
Эта личность проникает в зеркало, изменяет что требуется в прошлом и возвращается обратно. И никаких балахонов с цифрами, никаких подозрений! Кстати, насчет ограбления ювелирного салона Ушатова. Грабил не я, а тот, кого вам предстоит найти.
Он измерил параметры магазина — стен, дверей, окон — и с помощью Козлятникова произвел необходимые вычисления, ибо сам в математике не больно силен, хотя и учится. Взяв у меня Зеркало, изменил прошлое и установил в задней стене салона дощатую дверь с щеколдой, а также открыл сейфы. Ночью же спокойно зашел и забрал добычу.
