Покровские ворота спектакль москва, Покровские ворота. ТЦ "Станиславский"
Полина Г. Над мультимедиа работает видеохудожник Алан Мандельштам. Театр Русская Песня Олимпийский пр.
Акции и скидки. Продолжительность: 1 час 45 минут, без антракта. Театр на Бронной - Основная сцена.
Загрузка схемы. Поделитесь новостью с друзьями! Место проведения Театр на Бронной - Основная сцена г. Москва, ул. Малая Бронная, д. Трибьют Валерии 17 апреля ср Live Арена Подробнее. Art Russia. Ярмарка современного искусства 28 — 31 марта Гостиный двор Подробнее. Буду сниматься в кино апрель — июнь Разные площадки Подробнее. Самая роскошная свадьба этого лета 13 апреля сб Концертный зал Барвиха Luxury Village Подробнее.
Все предшествующие «бронные» спектакли Константина Богомолова, от «Бесов» до «Гамлета in Moscow» «Много шума из ничего» года я не беру, потому что не настолько отчетливо он у меня сохранился в сознании, но ведь и там герои Шекспира возвращались с войны в обмундировании Второй мировой под соответствующее музыкальное сопровождение!.. Пропасть и в общей истории, и в историях частных, судьбах людских, обусловленная и обозначенная войной — даже не конкретной, одной из, а войной как иногда прерывающимся, но никогда окончательно не прекращающимся состоянием — в нынешней версии «Дяди Лёвы» ещё и потому столь болезненно, открытой раной зияет, что события пьесы Леонида Зорина относятся к внешне безмятежному, к ностальгии располагающему периоду, когда предыдущая война закончилась, а следующая пока не началась.
Наверно, так нужно, так надо, Что нам на прощанье даны Осенний огонь листопада И льдистый покров тишины. Последний в этом сезоне и, на мой взгляд, идеальный «Дядя Лёва» — против ожидания сквозь грозовой ливень к в будний день время сместилось на час раньше стандартного ради показа во дворе театра «Женщины-змеи» , но его как раз пришлось в итоге из-за погоды отменить… дошли без опозданий почти все зрители, и тоже подобрались какие-то идеальные в своем роде, но главное — сложился оптимальный, как мне кажется, состав исполнителей, при том что, скорее всего, Даниил Чуп далее не будет играть Савву, как и введенный позднее Денис Зайнуллин в очередь с Микитой Ильинчиком — Леонтия, уступив роли соответственно Владимиру Яворскому в дуэте с Александром Терешко, которых я видел на предыдущем показе.
Вся Америка в страшном смятеньи. Эйзенхауэр болен войной. Но в публичных своих выступлениях Говорит, что за мир он стеной.
Но вместе с тем объёмнее, за счёт предыстории, деталей судьбы, озвученных прямым, открытым текстом в монологах «на зал», становится каждая роль, каждый характер, вплоть до Светочки, которая так ждала Костика, а он пропадал, возвращался, но выбрал-таки в жены себе не пловчиху из общаги, но служащую загса с высшим образованием из семьи некоего заместителя кстати, в пьесе этот момент почти не прописан, но подчёркнут в фильме Михаила Козакова еще сильнее, чем теперь в спектакле Константина Богомолова, хотя у Козакова он не проговаривается вслух, а демонстрируется наглядно — из снесённой коммуналки герой переселяется даже не в новостройку на окраине, как Савва с Маргаритой, а, бери выше, в высотку на Котельнической набережной!
Я уже видел год назад Ларису Богословскую, которая играет Маргариту в очередь с Александрой Ребенок — тогда складывалось впечатление, что актриса недостаточно свободна в роли, пытается копировать чужой рисунок; однако, полагаю, опыт Раневской в «Вишнёвом саде», где центральная женская роль выстраивалась сразу и специально для Богословской, помогла ей и с Маргаритой, она раскрепостилась, «отпустила себя», и сейчас однозначно Богословская-Маргарита интереснее Маргариты-Ребенок , потому хотя бы, что Ребенок — это Ребенок, а Богословская — именно Маргарита Павловна, с её внутренними противоречиями, умудрённостью и одновременно какой-то нелепой, непреходящей, не по годам, наивностью, с болью, которую она в себе несёт, благодаря чему яснее становится и её как будто «нездоровая» привязанность к бывшему мужу наряду с как бы и естественным, и тоже иррациональным влечением к «работяге» Савве….
Если правда, что Савву отныне постоянно будет играть Владимир Яворский — это, конечно, переворачивает, наизнанку выворачивает исходный, концептуально заданный возрастной расклад в спектакле, поскольку Андро Симонишвили, введенный на Костика, годами и типажом соответствует герою, придуманному драматургом, буквальнее, нежели Игорь Верник номинально пока в составе оставшийся , а тем более Владимир Храбров сыгравший всего раз, но я его видел и это было очень интересно по-своему ….
Но сейчас Чуп в роли Саввы заметно усилил вульгарность и жёстокость рукастого молодого «простака», все его обаяние связано лишь с животной, телесной природой персонажа, и пусть Савва больше не бьет Хоботова кулаком в только что прооперированный живот, а вместо этого бьет в грудь себя с пафосным и, как всё в нем, тривиальным, расхожим «лишь бы не было войны! Чеховский же мотив, неизбежно приглушаемый в обновлённой структуре постановки, частично компенсируется за счет не аллюзий к «Дяде Ване» в сюжете пьесы и характере героя Александра Семчева, но фактически прямой цитаты из «Чайки», в дописанном режиссёром исповедальном монологе Льва Евгеньевича, размышляющего «про себя», как он сознательно, по трусости, отказался от сочинительства, от поэтического творчества, в пользу комментариев и предисловий к чужим книгам… мотив тот же самый — «пропала жизнь» — но поданный иначе, опосредованно «мило, но не Пастернак» — такая оценка Хоботова страшила больше, чем разгромная критика… вот и добоялся до того, что стишками теперь лишь «обволакивает» юную деву, чистую не только душой, но и разумом медсестричку Людочку… да и то чужими!
Отсюда, вероятно, и вместо присутствовавших в первой версии спектакля умильно-ностальгических , к фильму Козакова опять же восходящих, «Часовых любви» Окуджавы впрочем, использование Окуджавы у Богомолова всегда предполагало саркастический подтекст, только далеко не всеми он считывался… , возникает горько-сатирический «Городской романс» Галича, в советском фильме начала х категорически невозможный:. Вот чего ты захотел, и знаешь сам, Знаешь сам, да стесняешься, Про любовь твердишь, про доверие, Про высокие про материи… А в глазах-то у тебя дача в Павшине, Холуи до топтуны с секретаршами, И как вы смотрите кино всей семейкою, И как счастье на губах — карамелькою!..
В новой редакции «Дяди Левы» мне лично очень не хватает Веры Майоровой — да, на Яузе её, «возрастной» ипостаси Алевтины, «законное» место по центральному проходу было на виду, и роль бессловесной героини, при отсутствии показной выразительности, оставалась важной, едва ли не ключевой, а в пространстве на Бронной, где проходы боковые, она неизбежно выпадала из поля зрения, визуально терялась, ну и с отказом от «возрастных» противопоставлений в общем раскладе утратило номинальный смысл её присутствие, прежде всего в паре с Дианой Огай, совсем юной — вчерашняя выпускница!
Парадокс в том, что внешне трагического, метафизического в «Дяде Лёве» как будто стало меньше, но если изначальный вариант допускал возможность каких-то споров относительно дальнейшей судьбы героев и Хоботова с Людочкой, и остальных , то нынешний, совсем ни на чем не настаивающий явственно, оставляет вовсе без надежды: война — такая же неизбежная, очевидно, часть местного исторического календаря, как зима — природного.
Наш теремок будут сносить. Уезжаю в центральную черноземную область.
Держите ноги в тепле. Ссылка на оригинал.
Константин Богомолов две недели тому назад выпустил на Малой Бронной нового «Гамлета», но я пока добрался до более ранней премьеры — «Дяди Лёвы».
На всякий случай, стоит пояснить, что так называется инсценировка известной и популярной благодаря экранизации Михаилом Козаковым пьесы Леонида Зорина «Покровские ворота» Её в театре на Малой Бронной сразу поставил тот же Михаил Козаков — спектакль шёл лет восемь. Произведение можно назвать «народным», в том смысле, что его растащили на цитаты, его почти все видели и или знакомы с сюжетом и персонажами.
На первый взгляд, Константин Богомолов сделал достаточно бережную по отношению к первоисточнику инсценировку. Зорин написал пьесу ретроспективную и ностальгическую: взгляд на начало Оттепели из середины х ; каждую сцену предваряет лирический монолог Костика автора.
Козаков тоже отдал дань и ретроспекции, и ностальгии: постаревший герой в его исполнении видел, как сносят старый дом, упоминается фильм «Убийство на улице Данте», будущую жену Костика переименовали и т. Зорин и Казаков привнесли в «Покровские ворота» немало автобиографических и мемуарных моментов. Задача Богомолова сложнее, вряд ли у него был опыт коммунальной жизни.
Он показывает ретроспективу и ностальгию следующими способами: персонажи сидят иногда в зрительном зале, откуда поднимаются на сцену; на задник сцены проецируют виды Москвы середины прошлого века; идёт снег — «прошлогодний снег», по выражению упоминаемого в пьесе Вийона; звучит «Городской романс» Александра Галича, сочинённый в начале х , ещё в Оттепель; тётушку Костика играет Людмила Хмельницкая, участница спектакля Козакова.
Кроме того, Богомолов написал основным персонажам монологи-автобиографии : когда и где родился родилась ; как появился персонаж в квартире; что делал делала во время войны и т. Таким образом, можно узнать, что мужа тётушки Костика убили после революции г. Рефрен этих монологов — это заклинание советских людей: «Лишь бы не было войны». И ещё эффект ретроспективно усиливает запутанная ситуация с возрастами персонажей и актёров: сценическая Маргарита Павловна Лариса Богословская сильно почтеннее годами обоих мужей, особенно, Саввы Игнатьевича Даниил Чуп.
Наверное, когда Костика играет не столь юный Игорь Верник, получается более эффектно в смысле протяжённости времени, нежели в нашем случае, когда Костика исполнял недавний студент Андро Симонишвили. Всё-таки , Костик — денди и немного бретёр, а не «юный старичок»-резонёр, каким он выглядел на сцене.
Девушек играют в очередь по 2—3 актрисы, но их роли носят всё-таки вспомогательный характер, — последнее не исключает индивидуальных черт, просто они обусловлены не столько масками персонажей, сколько масками актёров.
До спектакля я, можно сказать, горя не ведал, не подозревая о существовании Яны Кошкиной, а вот довелось увидеть её в роли будущей жены Костика — Алевтины Пупенко, служащей ЗАГСа. Первый — живая «старая школа» актёрства, по традиции русских артистов необычайно убедительный в дуэте с алкоголем: «я выпиваю потому что выпиваю». О незадачливом персонаже Хоботове следует сказать особо, раз Богомолов превратил его в заглавного героя, срифмовал с чеховским дядей Ваней — жизнью загубленной и тростью надломленной.
Частный случай забавного и в то же время вампирического отношения женщины к бывшему мужу, его попытки сохранить остатки независимости постановщик, возможно, старается изобразить как типические черты, придать им аллегорический смысл. Быть может, случай дяди Лёвы — судьба русской интеллигенции, тщетно и слабо пытающейся отстоять свою свободу, но на деле лишь переходящей из одной тюремной камеры в другую.
Ведь очевидно же, что и новая жена дяди Лёвы — медработница «с узким лобиком» будет помыкать им, как делала это Маргарита Павловна.
Аналогична и судьба других женихов — «дрессированной обезьяны» Саввы Игнатьевича, чьё дело — «солдатское», и положительного Костика, угодившего в руки сотрудницы Места последних свиданий. Мещанское бытие постепенно поглощает и нивелирует даже такой рудимент ранней советской поры, как брак втроём.
Лейтмотивом спектакля я бы назвал символ кольца. Это и Бульварное кольцо Москвы, и поворотный круг как важный элемент сценографии, и круговорот времён года, на котором постановщик ставит акцент, и кольца, которыми обмениваются новобрачные. По сути, все эти кольца и круги накрепко замыкают судьбы людей в тиски российского фатума. В фильме Козакова это безнадёжное кольцо разрывал своим броском мотоциклист Савранский. Спектакль Богомолова подобных иллюзий не предлагает.
Дядю Лёву не зарезали на операционном столе и даже не оттяпали какую-нибудь важную конечность или важный орган, подобно поэтам, о которых он часто вспоминает. Он не имеет особенной ценности и особого смысла, как аппендикс, вырезанный у него. Он мастер. Высшей квалификации.
Мастера не мудрствуют. А могильщики в «Гамлете»? К о с т и к решительно. Артист обязан переодеваться! И когда объявили новый состав исполнителей «Дяди Лёвы» — где от прежнего осталась едва ли половина, включая, правда, Александра Семчева на заглавной роли, а также Александру Ребенок — Маргариту и Ивана Шабалтаса — Велюрова, ну и, конечно, неизменную игравшую в свое время Маргариту Павловну чудесную Людмилу Хмельницкую в роли Алисы Витальевны, и выступающую здесь без слов, но в очень важной, символической ипостаси а за годы руководства Богомолова ставшую для него уже своего рода «талисманом» Веру Майорову — уже было понятно, что спектакль меняется.
Но такой переработки я лично не ожидал. Изменился не просто возрастной расклад в исполнительском ансамбле: изначально основным Костиком был Игорь Верник я также по одному показу видел с замечательным Владимиром Храбровым и с самим Константином Богомоловым в этой роли, ну последний ввод, понятно, был скорее «техническим», хотя тоже любопытным, а Храбров, будучи артистом возрастным, вписывался в ту же концепцию еще более органично, чем даже Верник!
Хейфеца Андро Симонишвили; Савва — работающий в Театре на Малой Бронной дольше, чем Андро Симонишвили на свете живёт, Владимир Яворский, соответственно в дуэтном эпизоде с ним его партнер на роли Леонтия — тоже «ветеран» театра Александр Терешко с Чупом в паре играл Микита Ильинчик ; на самом деле, как ни странно, переменившийся расклад только подчеркнул «концепцию», изначально заложенную в постановке, уточнил её главную тему — скоротечность молодости, конечность жизни, изменчивость но и неизменность в чём-то … памяти.
Основное же «новшество» теперешней редакции спектакля с альтернативными исполнительскими составами а прежний в официальных выходных данных пока сохраняется не связан, но касается работы с текстом. Еще до «Идеального мужа» — с которым мы тут на днях в очередной раз «прощались», хотя он опять никуда не уходит! Парадокс ещё и в том, что по «старой школе», «по системе Станиславского», которую Богомолов якобы разрушает, заповедано, среди прочего, артистам размышлять о предыстории своих персонажей, оставшейся вне рамок, заданных драматургом и его текстом, вплоть до того, что в процессе работы над ролью вести от лица героев дневники… Богомолов в «Дяде Лёве» прибегает к аналогичному ходу — но не в методических, а сугубо творческих целях, и фрагменты своего рода «дневников» воспоминаний, если угодно персонажей дает каждому из них проговорить вслух на публику.
Тут обнаруживается — с изумлением, но скорее в духе «что ж мы раньше о том не думали?! Война была вчера — действие происходит в Москве х годов, но одних, как Костика или его девушек, она, в силу возраста, краем лишь коснулась, по другим прошлась основательно Савва с Леонтием, понятно, воевали; а Хоботову, оказывается, родители «сделали бронь», и это, помимо множества других обстоятельств, обостряет его комплексы… , для третьих стала не первым, но последним ударом как для Алисы Витальевны, потерявшей мужа еще в революцию и гражданскую….
Монологи эти вписаны в смену времен года — заложенную Леонидом Зорином в пьесе, а Константином Богомоловым и художником Ларисой Ломакиной, использовавшей наряду с фотослайдами на заднике поворотный круг — обыгранную ненавязчиво, но символично: «пока я говорил а , наступила зима весна… « — и это лишний раз напоминает несоразмерность цикличного природного календаря линейной, однократной и конечной человеческой жизни.
Вообще-то на самом деле Богомолов и тут не ломает, но развивает между прочим! Правда, вместе с тем «чеховский», укрупненный было в постановке и демонстративно акцентированный измененным названием спектакля, «Дядя Лёва» вместо «Покровских ворот», мотив тоже слегка микшируется; судьба Льва Евгеньевича Хоботова несколько выпадает из центра внимания, отходит на периферию — коль скоро судьбы всех остальных персонажей не менее, а то и более драматичными оказываются… В такой редакции исходное название «Покровские ворота», думается, уместнее было бы сохранить, восстановить — не коммунальное микро-сообщество , но гораздо более объёмный, обобщенный историко-социо-культурный феномен простигосподи «хронотоп»… рассматривается в спектакле теперь.
И очень кстати приходится научная специализация Костика — историк — в сочетании с его отныне юным Андро Симонишвили ровесник своего героя возрастом: это взгляд на большую историю — но из локализованного, ограниченного квартирой, двором, ближайшими окрестностями пространства; взгляд на общее прошлое — но отдельно взятого и очень молодого человека, взгляд заинтересованный, небеспристрастный, но всё-таки несколько отстранённый, аналитический, исследовательский; кстати, помимо всего остального, вместо Окуджавы использованного и в фильме Козакова, и в спектакле Богомолова изначально присутствовавшего сейчас включается фонограмма Галича, что тоже показательно и принципиально.
Положа руку на сердце, «концепция» прежняя лично мне ближе — и в эстетическом отношении, и в мировоззренческом. Ну отсюда и в нынешнем Савве у Владимира Яворского нет ни откровенного цинизма, ни скрытой агрессии, присущих герою Даниила Чупа — разумеется, Савва больше не бьет Лёву в только что прооперированный живот… При таких формальных и смысловых сдвигах внутри уже отстроенной структуры постановки двойная нагрузка выпадает на роль Костика — и на Андро Симонишвили; очень хочется посмотреть, как он с этим справится; пока выдерживает, а в кульминационный момент, на реплике между прочим, по авторскому тексту из ремарки-монолога!
И все же, поверьте историку: осчастливить против желанья — нельзя ». Зря иные мужи говорят: — До моих доживите седин… Можно быть дураком в 50 И быть умницей в Самонадеянно готов предложить Александру Семчеву и Сергею Чонишвили в очередь с ним работающему для «Идеального мужа», где его с некоторых пор — их Папа Лорда заканчивает фразу «А я не собираюсь умирать, пока…» всякий раз новой, импровизационной шуткой, концовку: « пока Константин Богомолов в своих спектаклях не переиграет всех персонажей » — и думается, это можно воспринимать как «не собираюсь никогда» примерно в той же степени, как прозвучавшее на первом прогоне « пока в Москве не уложат всю плитку »; по крайней мере с премьеры «Идеального мужа» в феврале года укладка плитки на финальную стадию не вышла, а наоборот, заходит постоянно на следующий круг.
С ролями Богомолова в его постановках ещё интереснее, ведь появляются новые спектакли, а в них, стало быть, и новые роли, которые режиссёр при случае в форс-мажорных или иных каких обстоятельствах мог бы исполнить, подменяя изначально распределённых актеров. Кстати, он и Папу Лорда сыграл когда-то в «Идеальном муже», но за девять лет чего не произойдёт; а вот в свежем «На всякого мудреца», премьере минувшей осени, успел предстать уже и в роли Крутицкого вместо Вержбицкого и в обличье Турусиной вместо Миркурбанова.
